«Двадцать восьмого августа 1749 года, в полдень, как только пробило двенадцать часов, я появился на свет во Франкфурте на Майне. Звезды находились в счастливом сочетании: солнце стояло в знаке Девы, на высшей точке в этот день; Юпитер и Венера смотрели на него дружелюбно, Меркурий — невраждебно; Сатурн и Марс были равнодушны; лишь луна, которая только-что вступила в фазу полнолуния, обнаруживала силу своего враждебного сияния, тем более что одновременно наступил ее планетный час. Поэтому она сопротивлялась моему рождению, которое не могло совершиться, пока этот час не прошел. Эти благоприятные признаки, на высокое значение которых мне впоследствии указывали астрологи, были, вероятно, причиною того, что я остался жив, так как, по неумелости повивальной бабки, я родился почти мертвым и только упорные усилия привели к тому, что я увидел свет. Это обстоятельство, причинившее моим родным большую тревогу, послужило, однако, на пользу моим согражданам, потому что мой дед, городской староста Иоганн Вольфганг Текстор, воспользовался этим поводом, чтобы учредить должность городского акушера и ввести или возобновить обучение повивальных бабок, что, вероятно, послужило на благо многим, родившимся после меня.»
«Я, нижеподписавшийся, обязуюсь своей честью и добрым именем, отказываясь от всяких тайных оговорок, не открывать тайну никому, даже самым близким друзьям и родным, никоим образом и ни в коей мере, ни словом, ни знаком, ни взглядом, ни жестом, независимо от того, буду ли я принят или нет, доверенных мне господином надворным и легационным советником Боде вопросов, касающихся моего приема в тайное общество. Тем более что меня заверили в том, что в этом обществе не будет предприниматься никаких действий, имеющих негативные последствий для государства, религии и добрых нравов. Обязуюсь также немедленно возвратить полученные мной в этой связи официальные бумаги и письма, сделав предварительно необходимые только мне понятные выдержки. И если в будущем я получу на хранение официальные бумаги ордена, я должен их особо тщательно запереть, приложив адрес сведущего и порядочного члена ордена, с тем чтобы в случае моей непредвиденной смерти они никоим образом и никакими путями не попали в чужие руки.
Все это я обещаю без каких-либо тайных условий и заявляю, что я, являясь честным человеком и желая таким оставаться, не имею никаких обязательств по отношению к другому обществу и не сообщу никому другому тайн, которые мне доверены под секретом.» 11 февраля 1783 г.